О чем?
Меир Шалев – один из моих любимых авторов.
Во-первых у него просто чудесный язык.
Во-вторых, его книги обо всем на свете: о любви, об отношениях, о мире и его законах, о причинах и следствиях, о боли, о верности, о семье…
Фонтанелла для меня стала романом о языке.
О том языке, на котором говорят наши души, наши предки, страна, в которой человек живет…
О роде, который протягивает свое существование в том числе через язык.
Об Израиле, который дышит с одной стороны упорством тех людей, которые приехали туда в самом начале, что бы работать и творить свою страну, а с другой – нашими современниками, которые живут свои жизни, помня о предках и их историях…
Кому?
Всем тем, для кого актуальны человеческие ценности, важен красивый и образный язык и хочется немножко волшебства.
Цитаты
Теперь расставив всё по местам, я смогу, наконец, рассказать свою историю. И тот из читателей, кто заблудится в лесу, который я собираюсь вырастить вокруг него, чтобы провести затем среди деревьев, поступит разумно, если возьмет себе за правило время от времени возвращаться назад, к этой главе, чтобы найти свое исходное место, настроить компас и вернуться обратно на тропу. А если он не захочет вернуться, пусть возьмет себе другую книгу, приятнее и интереснее моей. Но может быть он поступит ещё лучше, если вообще бросит читать и вместо этого приласкает свою возлюбленную. А если читатель этот женского пола, пусть отложит мою книгу и обнимет своего любимого. Тут, однако, напрашивается вопрос: а что делать тем читателям, в чьей постели этого нет? На это я отвечу встречным вопросом: чего этого – супруга или супруги? Или, как в моей постели, – тело для объятий есть, а нет – любви?
А что я знаю о ней сейчас? А что знаете вы, высокоуважаемые специалисты по человеческой душе, – Знание, Опыт, Понимание? Ничего вы не знаете, кроме фактов: что я обложил осадой ее дом; что я измерял шагами его периметр; что я прижимал уши к его стенам, лежа под ними; что я сверлил их взглядами, пока они не растворились и дверь стала прозрачной. И всё это, господа почтенные, я проделал, совершенно-ничего-не-зная-о-любви.
Вначале, как и положено по законам оптики, все десятеро молящихся были абсолютно похожи друг на друга, но после нескольких недель совместной молитвы у них начали появляться различия. Сначала отличия в росте, чертах лица, а ещё через несколько месяцев – отличия в поведении. Вскоре вспыхнула первая ссора, ибо несколько отражений опоздали на молитву, потом конфликты стали каждодневными, а в одну из суббот поднялись со своих мест двое и заявили, что их ущемляют в числе вызовов к Торе и что им дали плохие сидячие места, и тогда трое других отражений встали тоже и объявили, что напев не тот, что был у них дома. – Я надеюсь, что вскоре они успокоятся и у вас больше не будет споров… – Нет, нет, пусть не успокаиваются! Зачем, чтобы они успокоились? У меня наконец-то есть настоящая синагога, как в нашем местечке!